Поделиться
Михаил Бондаренко: Мы продолжаем быть кузницей ИТ-кадров
О специфике развития российского сектора консалтинга, обострении конкуренции на рынке ITIL и перспективах повышения его маржинальности рассказал в интервью CNews Михаил Бондаренко, генеральный директор компании «Ай-Теко».CNews: Сегодня среди заказчиков «Ай-Теко» - компании, работающие в различных секторах экономики. Какую долю в обороте компании занимает каждый из отраслевых сегментов?
Михаил Бондаренко: Исторически наша компания начинала работать с двумя основными секторами – государственным и финансовым. До настоящего времени у «Ай-Теко» остается весьма значительный объем госзаказов (это 26% оборота компании) и проектов в финансовом секторе – порядка 38%. Но сегодня немалая доля наших клиентов – представители других бизнес-сегментов: промышленного, нефтегазового и телекоммуникационного. На долю каждого их этих секторов приходится примерно 10% нашего оборота. Начиная работать на новых сегментах рынка, мы, как и многие ИТ-компании, внимательно следим за развитием ситуации. В секторах, где ожидаются инвестиции, можно рассчитывать и на рост потребностей заказчиков в ИТ. Необходимо отметить, что специфика нашей компании – это работа над крупными и сложными проектами, где конкуренция ведется на уровне технологий. Мы практически не занимаемся проектами с малой долей сложной технологической составляющей, и, как следствие, критерием оценки выбора претендента в таких проектах является далеко не цена.
CNews: «Ай-Теко» давно работает на рынке консалтинга и внедрения автоматизированных систем. Какие изменения произошли за это время в структуре спроса на ИТ-решения? Как изменились требования, предъявляемые заказчиками к информационному продукту и системному интегратору?
Михаил Бондаренко: Я бы разделил рынок консалтинга и внедрения автоматизированных систем на две сферы: это управленческий консалтинг и консалтинг в области ИТ-решений. Ниже я сделаю акцент именно на вторую составляющую. Работая в контакте с крупными промышленными предприятиями, я наблюдал эволюцию в отношении заказчиков к ИТ, видел, как к клиентам пришло понимание того, что построение единой информационной системы действительно позитивно отражается на эффективности работы предприятия. Однако, по мере решения первоочередных задач становилось ясно, что внедрить и запустить ИТ-решение – это лишь часть работы. Самое сложное, особенно на крупных, занимающих сотни квадратных километров предприятиях – эксплуатация внедренных систем.
И когда в 1999 году мы познакомились с методологией ITSM от НР (ITIL- еще один часто встречающийся термин), то увидели в ней систематический подход к решению существующих проблем эксплуатации ИТ-систем в российском бизнесе и поняли, что эта методология может принести пользу отечественным предприятиям. Но в то время и у нас еще не было соответствующих наработок, и сами заказчики были не готовы платить за инфраструктурный консалтинг значительные деньги.
Но сейчас, решив первоочередные проблемы в области ИТ, заказчики начали более лояльно относиться к предложениям по оптимизации управления ИТ-инфраструктурой. И ни у кого из серьезных ИТ-специалистов уже не вызывает отторжения само использование такой методологии: обсуждение идет лишь вокруг стоимости ее внедрения.
Сейчас маржинальность рынка ITIL снижена тем, что конкуренция на нем значительно усилилась. В России появился ряд достойных игроков, заказчикам стало легче выбирать партнера. Так что сегодня по поводу доходности консалтинга в области ИТ-инфраструктуры я оптимистичных иллюзий не испытываю.
Еще одно замечание: некоторых заказчиков удивляет, когда мы «копаемся в мелочах» в период подготовительной работы над проектом. Но, к сожалению, мы из собственного опыта знаем, чем чреваты не учтенные вовремя «мелочи» или разное с заказчиком понимание положений технического задания на начальном этапе работ. Если через год бизнес-руководство заказчика увидит, что цели проекта не достигнуты, то встанет вопрос либо о неверных целях проекта (и это будет проблемой руководителя проекта со стороны заказчика), либо о неправильном выборе поставщика решения (то есть нас). Поэтому «пресейловая» работа с заказчиками ведется достаточно долго: она занимает до 40% времени от объема реализации проекта. Таким образом, мы стремимся к тому, чтобы на этапе реализации у нас с заказчиком уже не было разногласий и разночтений.
CNews: Многие аналитики считают, что мировые компьютерные вендоры в течение ближайших лет «подавят» отечественных сборщиков. Насколько вы разделяете подобные прогнозы? Возможен ли такой сценарий на рынке ERP-систем, на рынке системных интеграторов?
Михаил Бондаренко: Довольно сложно себе представить, что в какой-то момент российских сборщиков полностью вытеснят зарубежные вендоры. На сегодняшний день отечественные компьютерные компании используют некоторые льготы для достижения ценового преимущества. Кроме этого, в России (как и на мировом рынке) всегда будут ниши для присутствия локальных сборщиков, которые всегда занимали значительную долю рынка розничного конечного потребителя.
А вот в корпоративном сегменте могут быть подвижки. В принципе, стоимость труда отечественных компьютерных сборщиков не принципиально отличается от той, что платят своим сборщикам из развивающихся стран западные вендоры. Да и в составе компьютерного «железа» стоимость труда сборщика сегодня вообще играет незначительную роль. И когда в цепочке поставки комплектующих начнут «по-полной» платить таможенные сборы и налоги, тогда мы и увидим, чьи продукты будут конкурентнее, и кто какой объем займет на корпоративном российском рынке. А то, что российский бизнес (в том числе и его ИТ-сегмент) идет по пути повышения прозрачности в последние пару лет, очень заметно.
Что же касается разработки ERP-систем, то с самого начала этот рынок сложился в России таким образом, что в крупных корпоративных проектах на нем доминировали иностранные вендоры. В западные технологии инвестированы миллиарды долларов. Это и опыт множества заказчиков, который абсорбирован зарубежными разработчиками. Подобным опытом российские системы, конечно, не обладают. Я думаю, что в ближайшие три года соотношение западных и российских игроков на этом рынке не изменится.
В среде интеграторов внедрения в основном происходят отечественными компаниями при участии в проектах зарубежных вендоров. Российские интеграторы достаточно успешно работают на этом рынке и конкурируют пока, скорее, не с западными фирмами, а между собой. Если в Россию массово потянутся транснациональные компании не с портфельными инвестициями, а с крупными технологическими проектами (например, с аналогичными по планируемым вложениям в известные проекты автомобильного сектора), то за ними, что вполне логично, придут и их интеграторы, которые будут внедрять единые стандартные решения, уже работающие в других регионах. Однако это все умозрительные заключения. Пока же на российском рынке системной интеграции в ближайшие три года я не ожидаю массированного нашествия западных компаний.
Короткая ссылка
